Символом беларусских протестов стала песня сопротивления «Стены рухнут» (бел. «Муры»). Разные её версии пели на митингах и под стенами тюрем, на улицах и в подземных переходах — хором и соло, под гитару, со струнным оркестром и даже с джазовым ансамблем. Рассказываем, откуда взялся главный протестный гимн Европы, как по пути в Беларусь эта песня аккомпанировала революциям в Испании, Польше, протестам в России и почему её утопические слова о силе солидарности оказались близки разным народам.
2020. Как беларусы запели в знак протеста
Прежде чем перейти непосредственно к песне, напомним расстановку сил накануне беларуских выборов. 12 мая стали известны имена допущенных к сбору подписей кандидатов в президенты. В отличие от предыдущих, спокойных выборов 2015-го года, когда единственной альтернативной Лукашенко была представительница движения «Говори правду!» Татьяна Короткевич, в этом году симпатии большинства беларусов делили между собой три кандидата: бывший председатель правления «Белгазпромбанка» и меценат Виктор Бабарико, собравший за неделю с помощью гугл-формы самую большую инициативную группу в истории независимой Беларуси, первый директор Парка высоких технологий и бывший дипломат Валерий Цепкало, который участвовал в первой предвыборной кампании Александра Лукашенко, и жена автора youtube-канала «Страна для жизни» и домохозяйка Светлана Тихановская, ставшая кандидатом в президенты после того, как её супруга Сергея Тихановского не зарегистрировали.
Были и другие кандидаты, которых общественность воспринимала как спойлеров: юрист и бывший депутат Палаты представителей Анна Канопацкая, председатель партии «Белорусская социал-демократическая Грамада» и бывший консультант по кризисному менеджменту Сергей Черечень, сопредседатель общественного движения «Говори правду!» и бывший глава избирательного штаба альтернативного кандидата в президенты Владимира Некляева на выборах 2010-го года Андрей Дмитриев.
Изначально команда Тихановских не собиралась всерьёз участвовать в выборах — ведь одержать честную победу в выборах нельзя, «если в них будет участвовать Лукашенко, а голоса считать — Ермошина», поэтому отведённое для сбора подписей время представители штаба постарались использовать для агитации и мобилизации протестного населения — не за себя, а против действующего режима.
«Стены рухнут» и «Муры» — русская и беларуская версия одной и той же старой протестной песни — звучали на каждом пикете по сбору подписей за Светлану Тихановскую. Активисты призывали разучивать тексты наизусть и включать их по вечерам в квартирах, а также во дворах домов.
Тихановского и Бабарико арестовали и посадили в ИВС на ул. Окрестина. Они были далеко не первыми политическими заключенными в Беларуси — так, к этому моменту уже сидели кандидат в президенты на выборах 2010 года, левоцентрист Николай Статкевич и христианский демократ Павел Северинец. В знак солидарности с политзаключенными с 23 июня беларусы стали устраивать музыкальные флешмобы и включая на полную громкость протестные песни. Чаще всего из окон домов звучали «Перемен» Виктора Цоя, «Мы не народец» группы TOR BAND и «Стены рухнут».
Позже, в середине июля ЦИК сообщил, что отказывает Бабарико и Цепкало в регистрации. Недопуск альтернативных кандидатов к участию в выборах привёл к консолидации беларуского общества и стал одной из главных ошибок Александра Лукашенко. Митинги в поддержку созданного к этому времени объединенного штаба во главе с «тремя грациями» оппозиции — Светланой Тихановской, Марией Колесниковой и Вероникой Цепкало стали по-настоящему массовыми — и на каждом из них звучала дающая надежду песня о том, что «стены рухнут».
Этим летом беларусы поняли, что они — настоящая сила и власть. И эта сила готова сокрушить любые стены. Но откуда взялась песня, которая поддерживает беларусов, стремящихся вернуть себе свою страну?
1968. Как песня о гнилом столбе государства на десять лет лишилась слов
С 1939 года Испания — и Каталония вместе с ней — погрузилась в пучину авторитаризма под управлением Франсиско Франко, который будет оставаться у власти более тридцати лет.
Запрет каталонских языка и культуры привёл к появлению в конце 1950-х жанра «новой песни» — протестных диктатуре Франко композиций на «несуществующем» для режима языке. В атмосфере недолгой оттепели должен был появиться человек, который напишет гимн сопротивления авторитаризму. Этим человеком стал Льюис Льяк. Песня «Столб» (L´estaca), чьё название созвучно со словом «государство» (L’Estat), увидела свет в конце 60-х.
Слова песни говорят сами за себя — столб, к которому все привязаны, упадёт усилиями большинства:
(…) Сизет говорил: ты не видишь столб,
К которому мы все привязаны?
Если мы от него не отделаемся,
Мы никогда не сможем ходить!
Если мы все потянем, он упадёт,
Он не может простоять долго.
Наверняка он рухнет, рухнет, рухнет,
Должно быть, он уже прогнил.
Если я с силой потяну его сюда,
А ты с силой потянешь его туда,
Наверняка он рухнет, рухнет, рухнет,
И мы сможем освободиться. (…)
Даже аллегорический разговор о свободе был воспринят властями как серьезная опасность. Именно поэтому текст песни был запрещён, а самого автора власти вынудили покинуть страну — вплоть до смерти испанского диктатора Льяк жил в Париже.
Но и «голая» мелодия пережила диктатора — музыку продолжали слушать, а в 1976 году Льюис Льяк смог вновь исполнить свою самую важную песню в столице Каталонии, и вместе с ним в полный голос пел весь зал.
1978. Как баллада о художнике и толпе стала гимном польской «Солидарности»
Молодой польский бард Яцек Качмарский увидел выступление Льюиса Льяка в Барселоне и был поражён тем, как ловко народ сделал красивую авторскую песню своим достоянием.
Песня «Mury» была впервые исполнена в 1978 году. В новой версии столб превратился в стену, которая в конце концов всегда вырастает между толпой и творцом:
Клетки ломай, оковы рви!
Пусть стены рухнут, рухнут, рухнут,
Похоронят старый мир!
(…) Кумиров в прах, булыжник в кулак —
Ты за нас или нет, гражданин?
Кто одинок — тот наш злейший враг!
А певец был всё так же один.
Он видел ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены росли, росли, росли,
Цепи гремели на ногах…
Качмарский высказал недоверие любым массовым движениям. Для «скованных одной цепью» врагом может стать любой человек, в чём-то несогласный с политикой партии — даже если изначально общность преследовала благие цели (например, строительство коммунизма):
«На самом деле мои песни — не только антикоммунистические. Как и большинство произведений Высоцкого, они — за свободу и достоинство личности. Не только коммунизм преследует индивидуума. Я написал песню о том, как произведение перестает быть собственностью автора и становится достоянием толпы. Оно оставляет автора в одиночестве и начинает служить в качестве массового марша — такого марша, который уничтожает противника и сосредотачивается на поисках врага. Но, разумеется, поляки тогда воспринимали рефрен буквально. И отбрасывали завершающие строфы».
«Стены» («Mury») стали неофициальным гимном профсоюзной антикоммунистической организации «Солидарность» — без последних куплетов, которые меняют настрой и посыл текста: толпа отказывается от поэта, поскольку он не готов стать её частью. И, не смотря на то, что он был в авангарде движения сопротивления и вдохновлял освободительное движение, он оказывается отброшен на другую сторону баррикад.
Натиск «Солидарности» уронил коммунизм, а сам бард в свою очередь возвёл новую стену — добавил к тексту своей песни ещё одну строфу. Она отличалась от предыдущей только использованием настоящего времени — то есть переносила действие в Польшу образца 1989-го года:
Он видит ровный марш толпы,
Молча прислушиваясь к шагам.
А стены растут, растут, растут,
Цепи грохочут на ногах…
2010. Как беларуские «Муры» появились на самом массовом митинге в истории страны
Незадолго до выборов 2010 года поэт Андрей Хаданович перевел текст песни Яцека Качмарского на беларуский язык:
(...) Ведалi словы на памяць — i сьпеў
Несьлi па вулiцах так,
Што кроў кiпела i гнеў кiпеў,
I сэрцы стукалi ў такт.
Бiлi ў сто тысяч далоняў — i рытм
Ворагаў бiў напавал.
Iшлi на муры ва ўсiм сьвеце старым...
А ён усё граў i сьпяваў.
Разбуры турмы муры!
Прагнеш свабоды — то бяры!
Мур хутка рухне, рухне, рухне -
I пахавае сьвет стары! (...)
Он же и исполнил для протестующих песню «Муры» на Плошчы 2010-го года. Сам Хаданович в одном из интервью вспоминал о своих сомнениях в том, необходимо ли исполнять во время протестной акции третий куплет, пропитанный разочарованием в любых массовых движениях, — сделать выбор в тот вечер у него не получилось — жестокие задержания начались на площади ещё до того, как он успел допеть.
Оппозиционно настроенные беларусы не сразу оправились от событий Плошчы. С одной стороны, в холодный декабрьский вечер на улицы вышло около 40.000 беларусов, не желающих видеть своим президентом Александра Лукашенко — и это могло бы вселять надежду. Но и ответные репрессии были жёстче, чем когда-либо — жестокие разгоны и задержания, уголовные дела для альтернативных кандидатов, поквартирные обходы представителей Следственного комитета жителей Минска и брутальные подавления попыток повторного протеста.
Через некоторое время оппозиционно настроенная беларускоязычная часть общества, основной костяк которой составляла столичная интеллигенция, с удовольствием подхватила революционный рефрен-призыв и сделала песню «Муры» одним из гимнов сражения против режима Александра Лукашенко.
До 2020-го года беларусы активно слушали две версии песни «Муры» — похожую на песню Качмарского версию певца Змитра Вайтюшкевича и задорную и позитивную — от самого Андрея Хадановича.
Со временем «Муры» переместились на периферию сознания беларускоязычного сопротивления режиму Лукашенко, а русскоязычные беларусы песню и вовсе не заметили.
2012. Как песня стала гораздо радикальнее, зазвучав по-русски
В 2012-м году художественный перевод песни «L´estaca», выполненный поэтом и активистом Кириллом Медведевым, стал основой для песни «Стены рухнут» группы «Аркадий Коц».
Главный рефрен Льюиса Льяка в русской версии был радикализирован. Мягкое «Если мы все потянем, он [столб] упадёт» превратилось в повелительное «Давай разрушим эту тюрьму». Как и в тексте Качмарского, «столб» был заменен «стенами»:
Давай разрушим эту тюрьму
Здесь этих стен стоять не должно
Так пусть они рухнут, рухнут, рухнут
Обветшавшие давно
И если ты надавишь плечом
И если мы надавим вдвоем
То стены рухнут, рухнут, рухнут
И свободно мы вздохнём
Впервые песня прозвучала перед Хамовническим судом в Москве во время слушаний по делу Pussy Riot. Затем новый гимн сопротивления начал звучать на различных протестных акциях: от митингов на Болотной площади весной 2013-го года:
…до защиты Шиеса от строительства свалки в 2019 и 2020:
И если протесты «белоленточников» тогда не принесли должных результатов (честных выборов и сменяемости власти), то у Шиеса ещё есть шанс — по крайней мере, архангельский губернатор Александр Цыбульский утверждает, что вопрос о строительстве полигона закрыт. Говорить о победе ещё рано — посмотрим, что будет после единого дня голосования, — но бой активисты точно выиграли.
2020. Как «Муры» стали гимном беларуского протеста
В 2020-м году в комментарии к песне Медведева пришли беларусы:
Причина такого резко повышенного интереса к «Стенам» была проста — Сергей Тихановский активно распространял песню в рамках предвыборной кампании своей жены, а после и участвовал в записи нескольких версий этой песни.
Из-за неожиданного ареста на акции по сбору подписей в Гродно Сергей Тихановский успел записать только припевы, поэтому основную работу над гимном сопротивления (в том числе изменение и адаптацию текстов) проделали музыканты Сергей Kosmos и Александр Kiss.
Они подготовили и выпустили две очень разные беларускоязычные версии песни, и интерпретацию текста Кирилла Медведева, в которой появились строки:
Эта история длится
Тяжёлых 26 лет,
И чтобы поставить в ней точку,
Есть только один ответ!
Давай разрушим эту тюрьму!
Здесь этих стен стоять не должно!
Так пусть они рухнут, рухнут, рухнут!
Обветшавшие давно.
И если ты надавишь плечом,
И если мы надавим вдвоём,
То стены рухнут, рухнут, рухнут
Таракана мы сметём!
Лозунг «No pasaran. Стоп таракан!» стал популярным ещё до начала президентской гонки. Одна из героинь видео «Страны для жизни» сравнила Лукашенко с усатым Тараканищем Корнея Чуковского. Вскоре было придумано и средство для борьбы с вредителем страны — тапок, который стал символом протеста для сторонников блогера.
Беларускоязычный кавер, записанный совместно с блогером Нехта, был дополнен четверостишием, в котором внимание акцентируется на необходимости идти до победного для того, чтобы режим не отрастил новые стены репрессий, как это происходило в Беларуси ранее:
У моцных руках няспынены дух
Рады ідуць і ідуць
А запал глухне, глухне, глухне
А муры растуць, растуць
(В сильных руках неостановимый дух
Ряды идут и идут,
А задор/энтузиазм глохнет, глохнет, глохнет,
А стены растут, растут)
В новой версии перевод Хадановича сближается с версией текста Кирилла Медведева: в одном из припевов строка «Разбуры турмы муры» чередуется с калькированным «Давай разрушим стены тюрьмы»:
Давай разбурмы турмы муры!
Прагнеш свабоды — то бяры!
Мур хутка рухне, рухне, рухне
I пахавае сьвет стары!
Разбуры турмы муры!
Прагнеш свабоды — то бяры!
Мур хутка рухне, рухне, рухне —
I пахавае сьвет стары!
От русской версии Тихановского и ко «Мурам» также достались последние строки, в которых упоминается усатый таракан, который уйдет в небытие после падения стен его диктатуры:
Мур хутка рухне, рухне, рухне
I прусака забудзем мы!
Вторая адаптация перевода Хадановича отошла от оригинала ещё дальше. В ней появился третий куплет, полностью посвящённый ситуации в Беларуси. В нем подчеркивается массовость и миролюбивость беларуского протеста, а также звучит призыв переходить на сторону света и правды, обращенный к силовикам — представители «правоохранительных органов» были и остаются главной опорой режима Лукашенко:
Па усёй Беларусі падняўся народ
Свабоду сваю адстаяць.
Адзiнаю мэтай узняўся наш дух
Цемру святлом разганяць.
Браты-афіцэры, мы — адзіны народ.
Мы разам жывем на зямлі.
Зрабіце ж сумленны выбар свой,
Ня хочам мы гэтай вайны!
Прачніцесь, сябры, мы да праўды ідзем,
Імкнемся да шчасця свайго.
І мара народа ў Краіне Жыцця —
Проста, каб добра было.
Моцны грукат нястомленых рук,
Рады ідуць і ідуць.
Мы — беларусы, мы з мірам ідзем
У светлы і сонечны пуць!
•••
С начала лета обновленный гимн сопротивления в разных вариациях стал звучать в подземных переходах, музыкальных школах, во дворах домов, на поствыборных акциях протеста и солидарности, во время празднования небольших, но важных побед (вроде сохранения оппозиционного стрит-арта жильцами одного из дворов Минска) и под стенами тюрем…
18-го августа сотни неравнодушных людей пришли к стенам Володарской тюрьмы, чтобы поддержать Сергея Тихановского и поздравить его с днём рождения.
Акция прошла спокойно — претензий к собравшимся никто не предъявлял, массовых задержаний также не последовало. Однако до адресата поздравления не дошли — именинника предусмотрительно перевели в следственный изолятор города Жодино, о чем стало известно после «празднования».
Андрей Хаданович заново перевёл «Муры» — теперь уже не с польского, а с каталонского. Свою беларускоязычную версию песни Луиса Льяка представил филолог Макс Щур.
Песня, написанная каталонцем Луисом Льяком 52 года назад стала сегодня символом коренных изменений в беларусском обществе. Этим летом беларусы, смогли поверить в свои силы и понять, что разрушить стены старого режима и перезапустить институт государства желает не отдельная социальная группа, а подавляющее большинство.
