Зачем на самом деле объявили мобилизацию? За что воюет Россия? Кого конфликт затронет больше всего и как подготовиться к возможной всемирной войне? На эти вопросы мы попросили ответить тех российских литераторов, которые с начала спецоперации выступают за победу России в войне с Украиной. В откровенных монологах ястребы русской словесности редактор «Лимбус Пресс» Павел Крусанов, романист Герман Садулаев, писательница Анна Чухлебова, издатель Вадим Левенталь, поэт Александр Пелевин, сценаристка Ольга Погодина-Кузмина, литературовед Олег Демидов и писатель Владислав Городецкий объясняют, какие экзистенциальные смыслы, по их мнению, несет война, из-за чего россияне готовы десятилетиями мириться с бытовым дискомфортом, как запасы гречки уравновешивают психику населения, за что должно быть наказано правительство после войны и как мобилизация становится болезненным ритуалом инициации для всей страны.
Не представляю, как живут люди, которые сейчас ближе, чем я, к войне, и которые каждую секунду ощущают ее всем своим телом. Ментально я сейчас бегаю с Тартальей по Тейвату, время от времени ныряя то в один информационный пруд «мы против войны», то в другой — «Россия всех нагнет». Мне не нравится ни один из этих «водоемов», наполненных ненавистью. Часть моих знакомых, которые поддерживают Россию в этом конфликте, не считают, что война — это прекрасно, но раз она уже идет, то ее надо закончить победой.
Как бы странно это ни звучало, я с уважением отношусь к такой позиции, какой бы пропагандистской она ни была. Мои дорогие коллеги (в каком-то смысле) каждый обитает в своей среде и прекрасно осознает, какая она агрессивная и как в ней тяжело выживать. Чтобы узнать, какой видят нынешнюю Россию современные литераторы, я поговорила с писателями и писательницами, выступающими на стороне России, о том, что, по их мнению, идет не по плану после начала боевых действий, за кого они переживают больше всего, какое будущее ждет Россию и стоит ли покупать радиационный защитный костюм.
Павел Крусанов: «В России у каждого поколения была своя война»
Мобилизацию объявили, очевидно, потому, что стало ясно — малыми силами эту кашу не расхлебать. Кавалерийский наскок не удался, началась затяжная позиционная кампания.
Как отношусь [к происходящему]? Дело надо доводить до конца. Есть вещи, которые сильнее нас: война — именно такая штука. Если ее не удалось избежать, значит, надо побеждать. Мой старший сын получил повестку и пошел в военкомат, однако его военная специальность на данный момент оказалась не востребована. Младший повестку не получал, но вижу, что пустился бы в бега. Мое отцовское сердце на стороне старшего — не дело мужчины прятаться от судьбы.
Будет так, как было испокон. В России у каждого поколения была своя война — у одних великая, у других малая. Пришел черед и нынешнему. В Псковской области, где я обычно провожу лето, в деревнях печки клали без фундамента — на слегах. Я удивлялся: почему? Ведь ненадежно, при перекосе пойдет трещина. А деревенские мне объяснили: нет смысла — каждые тридцать-сорок лет — война. Придет супостат и сожжет дом. И если уж предпринимать какие-то меры, то не ныть о своем миролюбии, не сопли жевать, не костюм химзащиты приобретать, а пулемет откапывать из клумбы.
Война отвратительна, но по-настоящему велики та страна и тот народ, которые твердо исполняют не только обязательства дружбы, но и обеты гнева.
Переживаю за тех, кто взял оружие и пошел на фронт. И вообще, когда меня по поводу или без повода спрашивают о войне — о конкретной или о войне как таковой — я отвечаю: безусловно, я предпочел бы решать разногласия миром, но если вопрос стоит так: война или позор, война или отказ от моего представления о справедливости, война или уничтожение того, что я считаю неотчуждаемым смыслом моего бытия, пусть это всего лишь моя прекрасная сказка, я выберу войну.
Ольга Погодина-Кузмина: «Умирает паразитическая западная система, а нас история назначила ее могильщиками»
Никто из нас не ожидал, что мы начнем всерьез воевать с Украиной и этот конфликт разрастется до третьей мировой. Оценивать военные стратегии должны специалисты в этой области, но мне кажется, мы затянули с мобилизацией и вообще с ходом этой войны по причине экономии ресурса, в том числе человеческого. Возможно, рассчитывали добиться целей малыми силами, а возможно — люди, принимающие решения, знают, что какие-то самые важные события еще впереди и нужно сберечь силы общества. Ведь мы пока и правда не начинали воевать всерьез, всей страной. Вместо того чтобы вместе с Украиной давить недобитых нацистов, мы вместе с западными странами приносим в жертву Украину и ее население — и это большая общая трагедия.
Я оптимист, и верю в лучший исход — без ядерной войны и тотального разрушения мира. Но мои прогнозы оправдываются далеко не всегда, например, я до последнего не верила в полномасштабную войну на Донбассе, хотя уже с Майдана было понятно, что Украина погружается в тоталитарный ад. Конечно, хочется еще пожить, но тут уж как сложится ход истории. Хотя считаю, что любой поворот событий надо принимать спокойно, деятельно, без паники и истерик.
Сопереживание должно быть деятельным, я с огромным уважением отношусь к волонтерам, которые собирают продукты, вещи, помогают фронту и тылу. Сама по мере возможности перечисляю деньги. А просто выплескивать свои эмоции в интернете или на людях — это не сопереживание, это распущенность.
Главное, чтобы жертвы этой войны были не напрасны и мы вернули себе — всему нашему народу, включая и его украинскую часть, — достоинство, независимость, суверенитет.
По большому счету, это не только Гражданская война — это и война антиколониальная, за освобождение от западных присосок-паразитов на всем теле нашей страны. Мы отрываем их с болью, с кровью, с огромным трудом, но это вопрос выживания — потому что умирает сама паразитическая западная система, а нас история назначила ее могильщиками. Значит, нет выхода — надо биться до конца и верить в нашу победу.
Владислав Городецкий: «Бросаем бухать и торчать и занимаемся физподготовкой»
Кажется, всем, кто плюс-минус в теме, понятно, почему [объявление мобилизации случилось] не раньше, почему мобилизация частичная и почему до следующей волны еще далеко. Особенно это понятно тем, кто доукомплектовывает бойцов своими силами и средствами.
Однако есть и другое. Дело в том, что Верховный так любит своих сограждан, что не мог позволить замерзнуть лучшим из них насмерть зимой или сгореть под палящим солнцем летом где-то на КПП Верхний Ларс. Поэтому сейчас.
[К мобилизации] отношусь никак. Лишь бы это помогло ускорить завершение конфликта. Вам, Диана, в Казахстане пока бояться нечего. Где-то полгода точно, дальше — посмотрим. Мы тут потихоньку бросаем бухать и торчать и занимаемся физподготовкой. Обувку понадежнее покупаем и собираем аптечки. В срочном порядке дописываем романы и картины. При любом раскладе перечисленное лишним не будет. В остальном — не суетимся и сохраняем рассудок.
Больше всего я переживаю за пацанов в окопах, на которых коптеры сбрасывают гранаты в стаканах. За остальных поменьше, но тоже. Всем тяжело.
Вадим Левенталь: «Готовиться нужно к большой всемирной войне»
Трудно судить о мотивах нашего руководства. К сожалению, слишком часто начинает казаться, что они если и рациональны, то какой-то особенной, не очевидной рациональностью.
С одной стороны, всё понятно: то, что начиналось как военная операция и должно было стать новым 08.08.08, молниеносной хирургической операцией по вырезанию опухоли украинского мозга, стало затяжной позиционной войной на истощение. В этих обстоятельствах обойтись малыми контрактными силами невозможно, и нужны силы большие.
С другой стороны, остаются вопросы, такие как: а где же наша регулярная армия? или ее нет? можно ли было заранее, с помощью данных разведки и военной аналитики, предвидеть именно такое развитие событий? начать мобилизацию раньше? лучше к ней подготовиться? И это еще далеко не все вопросы. Вот еще один: что значит частичная мобилизация? Если мобилизованы триста тысяч человек и, значит, без отцов и кормильцев оставлены триста тысяч семей, значит ли это, что вся остальная страна, все сферы общественной жизни, такие как экономика, масс-медиа, культура и т. д., могут продолжать жить как всегда и не мобилизовываться?
В случае настоящей ядерной войны, как шутили в школе, поможет только простыня: завернуться и ползти на кладбище. Другое дело, что ядерная война может начаться только как эксцесс, случайность; никто на нее, конечно, не рассчитывает, она никому не нужна. А готовиться нужно к большой всемирной войне, которая будет устроена по принципу Тридцатилетней войны в Германии: множество маленьких армий и частных армий, множество небольших театров войны по всему миру, война всех против всех, по сто раз переходящие из рук в руки населенные пункты, замки и нефтяные вышки, чудовищное обнищание громадных масс населения и окказионально сложившиеся сказочные состояния отдельных лиц — только продлится эта война не тридцать лет, а лет сто. Напомню, что Тридцатилетняя война была самой опустошительной европейской войной в истории, считая даже Первую и Вторую мировые войны.
Дети, оставшиеся без отцов, и матери, оставшиеся с маленькими детьми на руках без средств к существованию, — вот где, по-моему, настоящий ужас.
Александр Пелевин: «Война — это больно, страшно и тяжело, но другой реальности у нас нет»
Объявление мобилизации означает, что СВО пошла не по плану, что было очевидно еще после отхода из-под Киева. Руководство страны пытается выправить хреновую ситуацию. Поможет ли в этом мобилизация — я не знаю, но знаю, что проводится она с чудовищными нарушениями, и с этим, безусловно, надо что-то делать. И не только армии, но и всей нашей стране необходимо измениться, чтобы победить. Это испытание. Без глубокой перестройки системы ничего не получится.
Опять же, очень много информации о том, как все идет через жопу. И, что еще хуже, люди задают вопросы и не получают ответов. Где-то ситуация исправляется в лучшую сторону, ну а где-то… Скажем так, преступная халатность должна быть наказана. Люди этого ждут.
Я уверен, что Россия победит. У нашей страны нет другого выбора, на кону буквально всё.
Но будет плохо, больно и тяжело. Покупать защитный костюм от радиации смысла нет, лучше нормальные берцы подобрать на всякий случай.
Переживаю за всех. Желаю нашим парням мужества, стойкости, победы, их родственникам — держаться, молиться, верить. Война — это больно, страшно и тяжело. Но другой реальности у нас нет, надо собраться и действовать в этой. Всё будет Россия.
Олег Демидов: «Всё будет выгребать на себе простой русский мужик»
Точно на вопрос [о том, зачем объявили мобилизацию] могут ответить только наши власти. Я могу только догадываться. Изучая историю страны — напрямую и через культуру — могу сказать, что у нас всё как всегда: на местах воровали, а в бумагах писали правильные отчеты, то же самое делали чиновники среднего и высшего звена — и все надеялись, что пронесет. Не пронесло. Случились роковые обстоятельства — и теперь всё будет выгребать на себе простой русский мужик. А гражданское общество — собирать ему на теплую одежду, бронежилеты, тепловизоры, мавики, аптечки и прочее. И будем надеяться, что проворовавшихся чиновников посадят (гражданское общество постарается не забыть об этой проблеме), а необходимое финансовое и не только финансовое обеспечение будет доведено до мобилизованных. [Так что] по мере сил помогаем фронту; сверх меры усиливаем работу на местах.
Костюм от радиации точно не стоит покупать. А вот собирать рюкзак на всякий случай — почему бы нет? Откопал свой походный (а с ним — пенку, спальник, газовую горелку, КЛМН), купил еще один — поменьше и попроще, достал треккинговые ботинки. Будет еще зарплата — прикуплю еще чего-нибудь.
Мобилизация не последняя. Война тяжелая. Надо готовиться.
Больше всех переживаю за простых пацанов, кто никогда не служил и не держал в руках оружие. Не раз попадались новости, что необстрелянных и необученных ребят заводят в зону боевых действий. Подтверждений нет (может, заводят, но опытных; а неопытных — на третью линии обороны или просто в города юго-западной России, что надо держать под контролем), но всё равно тревожно.
Анна Чухлебова: «Мобилизация — инициация для всей страны»
В разрезе политики и стратегии рассуждать смысла нет. К концу ноября, кажется, уже никто ничего не понимает. Переместимся в область экзистенции. Мобилизация — это такая инициация для всей страны. Ее итог — смерть или рождение заново. Как известно, ритуал инициации очень болезнен, неудивительно, что многие захотели его прогулять.
Лично я смотрю на происходящее как на грандиозную нарастающую волну цунами. Очередной всемирный потоп, оторваться от зрелища невозможно. И пока непонятно, что будет с ковчегом.
Один мой друг в детстве мечтал умереть от апокалипсиса, чтобы было не так обидно умирать в одиночестве. Смеемся, что иногда мечты сбываются.
Я живу под Ростовом, и еще в марте у меня в спальне было слышно пальбу с Луганщины. Сейчас не слышно, поэтому пока я всячески предаюсь гедонизму.
А вообще, всё так или иначе будет. Люди живучие, не в первый и не в последний раз вляпались. Чума, потом война — обычные дела человечества. Не знаю, есть ли смысл в костюме от радиации. Смысл не врать себе и понять, зачем ты вообще нужен, точно есть. Страшнее всего всегда за тех, кого Господь лишил разума. Ну и соевого молока из «Вкусвилла», как следствие.
Герман Садулаев: «Закажите себе защитный костюм любимого цвета»
Мобилизация началась сейчас потому, что меняется концепция специальной военной операции. Мы уже не можем проводить боевые действия силами очень ограниченного контингента. Нужно хотя бы чуть менее ограниченный контингент иметь, чтобы удержать за собой занятые территории, в частности Херсонскую область и юг Запорожской области.
Наверное, стоило начать мобилизацию раньше. Но была надежда на массовый приток добровольцев-контрактников. Однако добровольцев оказалось не так много, как хотелось бы. Потому что идеологическая работа, в общем и целом, провалена. Причем не сейчас, а за все 30 лет после перестройки. И регионы принимали слабое участие. Поэтому пришлось начать мобилизацию.
Будет ли эскалация конфликта до большой войны, мировой войны и вплоть до ядерной? Этого никто не знает. НАТО постоянно повышает ставки. Россия пытается не прогибаться. Пока карты не вскроют, не узнаем, кто тут блефует. На всякий случай нужно готовиться к большой войне: возрождать мероприятия гражданской обороны, вспомнить, где у нас бомбоубежища, сделать запасы продуктов, воды, лекарств. Надо готовиться, а не бежать. Куда бежать, зачем? Это наша земля, мы здесь будем стоять даже если война.
А когда готовишься — это чисто психологически помогает. Снижает стресс. Думаете, почему у нас люди всегда гречку закупают? Они правда верят, что гречка их спасет? Не гречка спасает, а сам факт: я готовлюсь, я что-то делаю, всё не так страшно, я способен минимизировать последствия возможной катастрофы, я управляю своим поведением и не оставляю попыток улучшить свою судьбу. Это важно.
Есть три главные реакции на опасность: бей, беги, замри. Мы видим сейчас, что у нас кто-то бьет врага, кто-то панически бежит за границу, а остальные замерли в оцепенении.
И вот это такое психологически опасное состояние. Не надо бежать, но не надо и замирать в оцепенении. Если ты не можешь биться, то ты все равно можешь что-то делать: готовиться к возможным трудностям. Закажите себе защитный костюм вашего любимого цвета, это психологически правильно.
У моего товарища больная мать. Он переживает, что с ней будет, если ему придет повестка. Но бежать и прятаться не собирается. Говорит: а как в войну было? Оставляли и матерей, и детей. Что тут поделаешь. Важно, чтобы государство не нарушило своих обещаний. Мобилизованным положена неплохая зарплата. Они могут оформить поручение сразу переводить их зарплату на счет жены или матери, или другого близкого человека. Так близкие будут не только материально обеспечены, но и чувствовать заботу мужчин. Если отец один воспитывает ребенка, то его забирать не должны. А если есть жена, то жена должна ждать мужа с войны. Моя бабушка осталась с тремя детьми на руках и всех поставила на ноги. Но тогда было еще социалистическое государство. Вот и сейчас, если государство мобилизует народ, то оно должно тоже научиться заботиться о народе, семьях, детях.
А не так, как в нашем рыночном настоящем — вас никто рожать не просил, выкручивайтесь сами. Трансформация сейчас нужна и государству, и обществу. А иначе мы не выживем, нас раздавят. Мы с дочерью иногда заходим в котокафе, оставляем там деньги. Там живут 40 котиков. Тоже, в определенном смысле, казарма, мобилизованные. Если ты жил настолько одиноко, что тебе не на кого оставить своего котика, когда ты уходишь на фронт, то, наверное, ты можешь оставить котика в котокафе. Он подождет тебя, пока ты вернешься домой с победой.
