Ещё страшнее и неуютнее. Избранные стихотворения последних лет

В подборку стихотворений лауреата премии «Белла» Дениса Безносова вошло 15 текстов, написанных поэтом в 2015-2020 годах, включая самые новые. «Мне кажется, — рассказал поэт Дискурсу, — мои тексты со временем становятся непонятнее. Все чаще хочется написать к ним комментарий. Другое изменение в текстах — они стали для меня самого страшнее и неуютнее: вероятно, в них появилось больше личностного, хотя я и намеренно избегаю частного опыта, говорения от первого лица и прямолинейного размышления о своей жизни». Одной из главных задач искусства Безносов считает попытку структурировать хаос, а потому ценит в поэзии барочность: совмещение прихотливой формы с непростым, временами «тёмным» содержанием.

Денис Безносов — поэт, переводчик, литературный критик и литературовед. Родился в 1988 году в Москве. Заведующий отделом культурных программ и проектной деятельности Российской государственной детской библиотеки. Специалист по жизни и творчеству Тихона Чурилина. Со стихами входил в длинный (2013) и короткий (2015) списки премии «Дебют», был лауреатом премии «Белла». Стихи и пьесы публиковались в журналах «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Prosodia», «Крещатик», «Новая Юность», «Воздух», «Урал» и др., альманахах«Опустошитель», «Двоеточие», «Футурум АРТ», «Топос» и др., а также на сайтах «Полутона», «Черновик» и «Фонд Броуновского Движения». Автор книг стихов «Клетка черепахи» (2011), «Заулисье» (2011), «Существо» (2018), книги пьес «Околопьесы» (2011). Среди главных для себя поэтов он называет Владислава Ходасевича, Николая Заболоцкого, Томаса Элиота, Уоллеса Стивенса, Октавио Паса, Сэмюэля Беккета, Джона Донна, а также Тредиаковского, Державина и Семеона Полоцкого.

разные простые явления

стертые плиты поверх потрошенной глины
гулкая галька холмы протяженность взгляда
вдоль распухает дорога камни набитые ветром
если начать постепенно отсутствовать после
завтра не будет ни скомканных суток ни суммы
прошлого трещин на кафеле в ванной затхлой одежды
в старых картонных коробках в запахе шкафа
в строгом порядке предметов на выцветшем фото
есть объяснение что притворяется чем и какой-то
путаный замысел притча метафора вывод
скопище сведений блеклые кадры живые
мертвые люди нянчат детей улыбаются смотрят

изображение мыслей в виде условного расположения предметов

за четвертой стеной растут деревья
возле ямы стоят книжные полки
под потолком висит рыхлое солнце
из-за прутьев поет осипший голос
нас сюда привели смотреть на память
смутные изучать признаки быта
привыкать к пустоте и молча слушать
как прорастает мох сквозь половицу

земля распухла и проросла в кожу

земля распухла   и проросла в кожу
тело рыхлое  вдоль тишины жило
ело обломки неба мякоть почвы
вращалось молча  видело процессы

шло послушное по дверным проемам

много дышало знало запах дома

были размыты лица на бумаге

надуты сном рты ползших полулежа

одинаковых к ним везли младенцев

непонятное губами шептали

потом к горлу стало подступать удушье помещение сузилось

потом к горлу стало подступать удушье помещение сузилось
окна налились бетоном глухое гудение доносившееся сверху
пустило корни в перекрытия дало всходы на шершавых стенах
проникло в молекулы объектов рассредоточенные повсюду
в углах собиралась пыль плесень чешуйки отмершего завтра
густой мох проглядывал между досок булыжники надувались
пузырями у двери мешали проходу преграждали путь наружу
на столе лежала толстая папка с бумагами массивная связка
справок документов свидетельств заявлений выписок расписок
очередной день стоял в стороне так и не очнувшись от наркоза
вращался на месте каменный ужас перестали молоть мелющие
собери что осталось что останется от них может еще пригодится

почти никому не говорят

почти никому не говорят
какой впоследствии будет ад
потому сидят у жидкой реки
накормленные речью человеки
сидят молчат ничего не говорят
потому что запрещено говорить

приходили медленные люди

приходили медленные люди
с головами пластиковых кукол
шевелили серыми губами
приносили в сумках циферблаты
им конечно ведомо что дальше
было будет в комнатке с окошком
книжным шкафом и округлой бездной
возле двери

среда обитания

в ночь деревьями материя выбелена
из клюва льется вяло расположив
  себя над телом чей извилист
      теплый скелет в чешую завернут
и расходятся по собственным туловищам
садятся рядом ноздри раздув жуки
  в зубах сжимают инструменты
      рты повернув к храмовидной чаще

желобами проследовав вкопанная
в суглинок рыхлый дышит внутри вода
   клюет объедки у подножья
         дуба живет в глубине распухшей
отрекаясь от искомого туловища
увечно мясо бьется внутри нее
   к тому же знает осязанье
         массу руки к насекомым близясь

не ощупывай не прячься под притолокой
от пришлых тел не слушай животных птиц
   и нас кого расположили
      между стеной и окном наружу
вместо этого присутствуй где следовало
остаться предкам или расставь других
   вдоль края у стекла витрины
         где на крюках шестеренки крыльев

позвоночное

         но теперь истощен насквозь источник
мозговой по коре прошитой ткани
вдоль ствола очревленный где таламус
только ведает как делить а форма
         неясна волокно плетет и вяжет
перекрёст изнутри в продолговатый
коридор между кухней и прогорклым
помещеньем куда склонясь направлен
         был по краю с утра но позже вынут
утомленный теперь когда не в жидкость
обращен не в скелет не в брешь не в числа
не в язык превращен но в пыль привычный
         смысл всего углубленный внутрь по тракту
протяженный взамен минут и прочей
чепухи измельчен развеян там где
никогда ничего теперь проходит
одинаковый день в таком же точно
воплотясь полусне таком как этот
одинаковый день который длится
оттерпев или нет едва ли важно

коллекция генри фрика

от тернера к халсу от халса к тернеру опираясь на прочные железные палки

с наконечниками костыли другие приспособления в инвалидных креслах
управляемых самостоятельно или в сопровождении своих родных в лучшей

одежде праздничных платьях юбках костюмах с побледневшими платками
на плечах и шеях в аккуратных шляпках приобретенных еще до середины
прошлого века или того раньше в начищенной до блеска обуви ботинках

изящных туфельках сандалиях с потертыми ремешками внешним видом
демонстрируя торжественность момента важность однако с безучастным
взглядом ковыляя от тернера к халсу от халса к тернеру то дивясь румяным

округлым портретам то восхищаясь вращением цвета выпущенного наружу
из масляной утробы отпечатками объектов покрывшего прямоугольник
ограниченный рамой из красного дерева то подолгу пристально изучая лица

запечатленных то едва поднимая глаза на вращение цвета чая обернуться
и обязательно возвратиться к незнакомому неведомому прежде на подпорках
в инвалидных креслах на ходунках с колёсиками на передних ножках или

просто на ножках из металлических трубок плетутся по просторному залу
женщины с низкими хриплыми голосами и продолжается вершимое действо
спокойное беспрерывное пока открыт музей и позволяют смотрители музея

зиккурат

      перекладин горсть
      железных сшивая
корней погружают промокшую в гравий
      чья кость на ощупь
в холодной пене сетку витую
      в серую слякоть облую

      там каркаса весь
      несущий на скобах
сколоченный остов конструкции в мерзлом
  остатке грунта
давясь и корчась мелят который
      между зубами медными

      гулко стержни свай
      ворочая тросом
натянутым туго с лебедки крюками
      к земле припавши
в резьбу опоры их вертикально
      с силой вдевают выдохнув

      по бокам от рельс
      ступени возводят
из балок ведомых вдоль каждой террасы
      прямоугольной
крепя болтами суставы лестниц
      к плоской верхушке стянутых

башню строят над
       дорогой железной
пролетную полутрапецию ввинчен
      ее фундамент
в рельеф оплывший подошвой насыпь
      месят в грязи испачкавшись

      имя вверх творят
      в бетон заглубляя
стальные подпорки бормочут чуть слышно
      разноязыко
и постепенно его доделав
      ходят вокруг творения

      завершен столпа
      распластанный корпус
верхушка достроена смотрят спокойно
      не понимая
в бреду холодном своем что дальше
      делать закончив должное

хранилище

стен унылых вдоль завозят в помещение
где повсюду на больничных койках лёжа те
средь немых быв симметрично       сшитых накрепко
дни длить тщетно предпочетших       распознав нутро
форм пространств и мер пространства       русл поверхностью

поглощённых влаги сеять       обходя вокруг
всхлип свой снулый в тьме теряться       с ней не свыкнувшись
кто под простыни в укромных       чащах свален внутрь
оказался по итогам       а уйти не смог
стен шершавых вдоль ведомы       прежде будучи

по кроватям гнёт законов       тяготения
и распада ежечасно       на груди неся
накрывая веки марлей       хрип лежат сглотнув
неспособны на ступни встать       распрямиться ни
опереться весом хрупким       о конечности

из отверстых челюстей глух       меж губ стиснут гул
протяжённый от прохода       вдоль бетонных стен
к койкам в волглых окоёмах       к подоконникам
к стёклам мутным что граничат       с коридором где
тусклы лампы с потолка вниз       жёлтый сыплют свет

изо дня в день новых груды       в помещение
где промозгл стон привезённых       запах с силой сжат
всеобъемлющ и с изнанки       вкус слюны впитал
внутрь завозят по проходам       еле тянут груз
на носилках обо швы плит       об порог стуча
прочих после кто ввезён был       оставался здесь
присмирен ждал прилепивши       к потолку свой взгляд
перевозят молча дальше       массу их учтя
а снаружи в коридорахи за ним       и вне
стен не слышно тех кто ходит       кто считает их

памятник

сплав непонятной изогнутой речи
законам неким подчинен но к сути
чтоб подобраться к многому приучен
должен быть разум ибо смысл иначе
не узреть тщетно поглощая строки

неверно между собой сопряженны
форм непривычных в волокна вбирая
множество чтенью препятствуя либо
слов неудобных громоздя тугие
узлы где можно напрямик без лишней

хитрости было высказаться вместо
непроходимой внутри густой вязи
идей другое сообщить никчемных
кряжистых черствых избежав метафор
в топь заводящих по горло где вовсе

не разобраться в чем дело не вызреть
мыслей воздвигнут на бумаге сгусток
текста отныне ему и быть гордым
нерукотворным строением или
ничтожной суммой случайных свидетельств

собрание сочинений

известно немногое но все же больше
чем о том которого не существовало
поговаривают в тайне был атеистом
грешником богохульником эпикурейцем
еще фальшивомонетчиком и шпионом
писал в черновиках крамольные мысли

за это и прочее на левом берегу темзы
был однажды майской ночью зарезан
относительно обстоятельств смерти
как всегда бытует несколько теорий
несчастный случай самооборона
пьяная ссора умышленное убийство

по итогам судебных разбирательств
разумеется вымаран ход событий
биография сточилась утратила детали
стала материей с памятью о своем теле
подобно полуабстрактным скульптурам
немецкого француза ханса арпа

элегия

в чаще безглазых статуй ползает свет
ходят углы ходуном искажая облик
мы растворяемся возле меркнущих ламп
шепота в рот набирая

в этих промозглых залах или в других
точно таких же никто не имеет после
ориентира он смотрит но ничего
больше не может видеть

шума веществ чураясь или в него
вслушиваясь где стекло изможденно морщит
кожу а комнаты глохнут мы говорим
скороговорками втуне

серая взвесь поденно зримая сны
сотканные из вещей начиненных криком
геометрически ровный бледный ландшафт
строго идут по порядку

куклоподобным оным здесь отведен
скромный кусок пустоты временной отрезок
несколько полых предметов стены и речь
для сообщения мыслей

каждое утро

исходят там высокие бетонные трубы
   сгустившимся на холоде расплесканным дымом
уткнув лицо в округлое нависшее сверху
   вцепившись ртом в упругие по-над кровлей ткани
подножья их корнями вниз в асфальт укрыты
   тяжелые там здания согбенно дышат
задрав язык колебля дым бесшумные знаки
   из воздуха над городом распухшие видно
там есть внизу укромные подъезды проходы
   промозглые окраины дороги есть и те кто
живут недопробудившись или те кто больше
   не могут пробуждение свое наяву видеть
скрываются безротые в задумчивых толпах
   вдоль них плывут дремотные хрипя механизмы
туда идти приходится каждый день а после
    обратный путь сюда искать потом под вечер