«Кто последний? – За мной уже очередь»

В последние годы интерес к искусству приобрел ажиотажный (временами болезненный, а то и криминальный) оттенок. Чем это вызвано? Почему выстраиваются километровые очереди в музеи? Почему достать билет на «свежую» театральную постановку стало почти так же трудно, как и в советские времена? Причины разные. И в них разобрался корреспондент Дискурса.

«Вжух, и ты первый в очереди», «Очередь на Серова. Выживший–2», «То чувство, когда ты сидишь с персиками с октября, а они выламывают двери в январе». Все это не названия блокбастеров, а мемы, родившиеся после знаменитых очередей на культовую выставку в Третьяковке.

Меж тем в уходящем творческом сезоне (лето — лучшее время для подведения итогов) удивляли не только музеи, но и театры. На премьеры в Театр им. Вл. Маяковского, в МХТ им. А.П. Чехова, или в «Гоголь-центр» билеты можно было достать с большим трудом.

Зрителей в равной степени интересовали и малые формы, и крупные; и премьеры, и давно знакомые репертуарные названия. И этой одержимости не было конца. Вышесказанное подтвердили цифры официальной статистики. По данным Министерства культуры за последние четыре года количество гастролей по стране выросло на 60%, а посещаемость федеральных театров увеличилась на 20%. При этом доходы театров от продажи билетов возросли на 80%.

Причин для возникновения «театральной моды» было несколько. И первой из них стал разворот театра в сторону зрителя.

Еще в 70-х годах прошлого века социолог театра Виталий Дмитриевский писал: «Критики слишком часто ссылаются на ту истину, что театр формирует своего зрителя, и слишком редко на ту, что зритель формирует свой театр». Дихотомия «театр–зритель» приобрела в XXI веке новые очертания.

Современная аудитория не может сидеть на месте. Она хочет передвигаться, следовать за героями, влиять на развитие событий. Отсюда и появление «иммерсивного театра». Зрители начали путешествовать по площадке, проходить испытания и влиять на исход спектакля. И спектакль, и квест — в одном флаконе!

Лучший тому пример — «Черный русский» Максима Диденко по повести А. С. Пушкина «Дубровский».

Перед прибытием в поместье Троекурова (а именно там проходит все действо), нужно посмотреть трейлер, а также познакомиться с правилами поведения на площадке: «В этом доме запрещено касаться людей, которые находятся в доме без масок, чтобы не спровоцировать их гнев и ваше изгнание» или «В этом доме чтут два цвета — чёрный и белый, на котором изображен чёрный. Рекомендуем, но не настаиваем, и вам полюбить эти цвета».

Разве раньше можно было вообразить, чтобы зрители влияли на ход спектакля? В 2017 году это оказалось возможным.

Еще одной причиной популярности театра стала его высокая технологичность. Так, в спектакле «Гамлет. Коллаж» в Театре Наций Евгений Миронов перемещается по магическому кубу-трансформеру. Все роли актер исполняет самостоятельно (и мужские, и женские). В одной части куба Миронов был Гамлетом, а в другой — становился Полонием. И все это за считанные секунды!

Не менее инновационными оказались и спектакли Роберта Уилсона, которые шли с аншлагами несколько сезонов подряд. Журнал «Афиша.daily» сравнил работу команды Уилсона тем, что делала компания Apple. Фирменным знаком Уилсона всегда считалось смешение жанров и выход за границы привычного.

Можно ли раньше было представить себе, чтобы артисты начали декламировать стихи Пушкина, сидя на огромном 3D-дереве? А можно ли было придумать особую технику, благодаря которой артисты стали буквально зависать в воздухе? А как насчет световой партитуры, которая писалась, основываясь на масштабных исследованиях? У Уилсона в «Сказках Пушкина» все это стало реальностью.

Наконец, говоря о моде на театр, стоит упомянуть и расширение его функционала. Современные площадки стали своеобразным местом силы для творческой элиты. Теперь сюда стали приходить не только для того чтобы посмотреть новомодную постановку, но и обсудить последние новости. Современные пространства раздвинули границы привычного. Так, в «Гоголь-центре» ужинают, а в «Электротеатре» покупают книги.

Прошедший недавно стихийный митинг в поддержку Кирилла Серебренникова — лучшее тому подтверждение. Театр стал точкой опорой и тем, что помогло зрителям и артистам соединиться вместе.

Но и как бы банально это ни звучало, в театр приходят, чтобы посмотреть на современность, составить срез эпохи. Отсюда возобновление интереса к читкам и не прекращающийся поток зрителей в Театр.doc или «Практик», где можно увидеть спектакли о нелегкой доле эмигрантов (примером послужит нашумевший «Узбек» или нарезку видеороликов с видеохостинга Youtube (спектакль «YouTube/в полиции»).

***

Театр настоящего подарил и продолжает дарить безграничное количество возможностей. Первые 15 лет нового века вывели зрителей столицы на качественно новый уровень, однако те, кто не хотят перемен, все еще могут пойти в Малый театр и насладиться классическим «Ревизором». И ретрограды, и новаторы прекрасно умещаются в едином театральном ландшафте, и этим редким моментом несомненно необходимо насладиться.

Вольтер утверждал, что все «все жанры хороши, кроме скучного», а уж скучным современный театр совсем не назовешь. Он манит, провоцирует и дразнит, и хочется, чтобы мода на него радовала нас как можно дольше. И тогда в следующем сезоне нас ждут не менее волнующие премьеры и активный зрительский интерес.