Как историк я застал три разные эпохи, три разных способа отношения к исторической науке.
Я прекрасно помню, что в советские времена историки были поставлены в положение крепостных девок при коммунистах-идеологах. Коммунисты-идеологи-баре решали, что народу знать из истории надо, а крепостные девки-историки говорили хозяевам только то, что те желали слышать, и только тогда, когда им разрешали открывать рот.
Кому-то из историков это даже нравилось.
Не способствовало нормальному развитию исторической науки в те годы и появление лженаучной дисциплины под названием «история КПСС», незнание нашими историками работ зарубежных авторов (иногда сознательное), забвение позитивных возможностей немарксистской методологии исследований, отставание методического аппарата (например, почти полное отсутствие клиометрии), наличие в библиотеках книг по истории под грифом «ОД» (ограниченный доступ), а в архивах – материалов спецхранения,не выдаваемых исследователям по идейным мотивам.
Однако результатом прислужничества жрецов Клио перед советским левиафаном стало не процветание исторического сознания народа, а почти полное незнание этим народом собственной истории.
Да и престиж советских историков в глазах мировых научных школ упал ниже плинтуса.
Я не забыл и того, что в годы перестройки и власть имущие, и сами историки это осознали. Власти выпустили историков на волю, как царь Александр Второй крепостных и дворовых. И в России началось формирование нормальной научной историографии, в которой моментально в равной мере обозначилось присутствие и марксистской, и немарксистской методологии, и апологетического по отношению к прошлому крыла, и критического. Два крыла дали надежду на взлёт науки. Спецхран был почти рассекречен, архивы почти раскрыты, ценных указаний «сверху» историки почти не получали.
Однако дьявол кроется в деталях. В данном случае - в словечке «почти». Воля историков оказалась сродни воле крепостных в Прибалтике в начале 19 века, когда при отмене крепостного права в Курляндии и Лифляндии, в годы правления Александра Первого, помещик имел право вновь закрепостить уже освобождённого человека. Освобождённых историков вновь решили закрепостить.
Причина проста. Власть, особенно современная, а особенно современная российская, не терпит в свой адрес критики. Ни-ка-кой! Даже критики в адрес исторических своих предшественников. Имеются в виду именно исторические предшественники, а не политические. С последними всё по-иному. Властный агитпроп, плотоядно ухмыляясь, с радостью политического некрофила эксгумирует политические трупы предшественников каждого властителя и устраивает с ними пиаровскую оргию михалковского бесогонства, стократно более противную, чем даже человеконенавистнические бдения евангелиста Соловьёва. Так агитаторы Хрущёва превратили в ничто Сталина, агитаторы Брежнева – Хрущёва, агитаторы Горби – Брежнева и т. п.
Им (агитпроповцам) можно критиковать. Историкам – нельзя!
Критическое крыло российской исторической науки власть решила то ли подрезать, то ли отрезать. Только российская власть, со свойственной ей последовательностью, не решила пока – насколько отрезать. То ли историкам вообще запретить иметь отличное от власти мнение, например, по вопросу о роли СССР в антигитлеровской коалиции, то ли сразу начать сажать историков за интерес к истории, например, армии Власова.
И ныне банальный факт появления на свет исследования радикально антикоммунистической направленности сопровождается скандалом. Я имею в виду работы доктора исторических наук Кирилла Александрова о РОА, которые вызвали попытку прокурорского вмешательства. Обычная для любой исторической науки публикация реальных документов о несоответствии подвига его описанию вызывает в нормальной исторической науке научные споры, а у нас тот факт, что подвиг 28 панфиловцев краснозвездовские писаки преподнесли фантазийно, вызывает истерику министра культуры и отставку руководителя Госархива РФ, историка Сергея Мироненко.
Ужас!
Но самое ужасное то, что оппозиция этой жуткой власти тоже не желает считаться с нашей историей и историками. Свежий пример. Недавно один из лидеров российского протестного движения Дмитрий Орешкин на весь мир вещал о том, что отсутствие массового протестного движения в стране – не следствие пижонства лидеров современной оппозиции, чурающихся черновой работы с избирателями, а следствие пассивности народа, воспитанного многовековым татарским игом! Ему наплевать, что иго сие длилось примерно 100 лет (на самом деле с 50-х годов 13 века до «великой замятни» в 60-е годы 14 века) и что за этот период физиологически воспитать народную пассивность невозможно. Важно выдвинуть обвинение. Народ плох для оппозиционера. Не тот народ пошёл! А то, что наш народ сотни раз на восстания против властей поднимался, наверное, не в счёт…
Бред!
Господа власть имущие и господа власть критикующие! Оставьте историю историкам! Оставьте её любителям древности! Ей–Богу от этого выиграет и власть, и оппозиция…
Да что это я о политике, да о политике. Давайте лучше взглянем на начала русской истории и вспомним, как она формировалась. Без «очернительства». Без идолопоклонства. Разумно. Рационально.
Но не без романтики. Без неё нельзя. Хотя бы потому, что Клио всё-таки женщина и муза…
В следующем материале автор расскажет о Батые
Пока никто не предлагал правок к этому материалу. Возможно, это потому, что он всем хорош.
Предложения
Оригинальный текст
Очень своевременно!